Побасенки.

Коммуналка у нас была такая, что дай Бог каждому, или не дай Бог -- это уж на любителя. Ну там много чего случалось, разные люди в разное время ее наполняли, некоторые прекрасные, некоторые кошмарчики на ножках, некоторые просто пиздец, не суть, главное, что жилось там хорошо, даже очень. Все проблемы и коммунальные склоки, которым несть числа, оставались за дверью комнаты, и ни одна душа в здравом уме и твердой памяти в эту дверь не ломилась, а кто ломился, тот быстро обламывался. Кто жил в режиме коммунальной квартирs с собственными родителями, тот поймет.

Однажды, впрочем, соседка, шкафчик-бабушка Альфа Альфовна, возмущенная бардаком и бесхозяйственностью в моей голове, вызнала у другой соседки, КГБабушки Беты Бетовны, телефон моей матушки и позвонила ей с ябедой, что ее, матушки, дочка недостаточно тщательно моет общественный унитаз и вообще народу к ей ходит многовато и к старшим она непочтительна. Когда бедная мама, набравшись храбрости, позвонила в коммуналку и стала плачущим голосом меня укорять за эти и прочие грехи, я ей громко и клятвенно пообещала, что если эта старая джопа, далее следует длинный деепричастный оборот, прилагательное, прилагательное, существительное, вводная конструкция с обсценным смыслом, еще хоть раз вякнет  (ах, Альфа Альфовна, вам позвонить надо?) на чем остановились? на старой джопе, так вот, если эта старая джопа... Обычно-то я испытываю к старым людям почтение, вообще стариков грех обижать.

Старую джопу она мне долго помнила, а что самое ужасное, так то, что из телефонного разговора никак нельзя было уловить, что это ее лично обижают. В тот день у Беты Бетовны, выглядывавшей в щелочку, был праздник, полагаю, именно за этим она и сдала недалекой Альфе мою матушку. Может, и  саму идею эту ей же и подсунула, коммунальные Макьявелли -- они такие. Но в суп никто никому не плевал, даже солью-сахаром-постным маслом делились при нужде, двери там открывали, если ключ посеешь, -- словом, все как у людей. Хорошо у нас там было. Поеду в Питер в июле, непременно домой заскочу, хотя там, конечно, уже ни Альфы, ни Беты, они съехали давно. И к лучшему, наверное. Зато Евгений Викторович Йонайтес все еще там. Старый уже совсем, но бодрится, держится. Он, так, на минуточку, спортивный комментатор, до последнего времени комментировал автогонки, а в юности и сам был гонщиком, призы брал, видный человек. Под два метра ростом, глухой совсем, оглох от рева машин. Хороший дед,  с удовольствием с ним повидаюсь.

А про коммуналку как-нибудь потом еще напишу, это я сейчас украдкой, чтобы не писать то, что нужно, про гламурные проблемы . Эх, знали бы милые барышни-сумочки-каблучки-брючки-на-бедрах, какие страшенные лахудры пудрят ихие блестящие мозги, создавая миф о Великом Гламурном Откровении...  Впрочем, полагаю, так всегда и было.